Белый шум, шум, в котором звуковые колебания разной частоты представлены в равной степени,
т. е. в среднем интенсивности звуковых волн разных частот примерно одинаковы, например шум водопада.
Большая советская энциклопедия
т. е. в среднем интенсивности звуковых волн разных частот примерно одинаковы, например шум водопада.
Большая советская энциклопедия
Я заболела. Это очень грустно, потому что сегодня мне придется пропустить тренировки. Этим утром меня разбудил телефонный звонок и мне пришлось ехать в Можайск. Было шасть часов утра и пока за окном машины мелькали привычные пейзажи, я дремала и мне снилась темная вода. Это был очень красивый сон.
Белый шум и темная вода
Белый шум и темная вода
Вода подземного озера неподвижна, создавая иллюзию разлившейся у подножия сталагмитов зеркальной тьмы. Натечные слои песчаника и известняка застыли, образуя странные, мистические пейзажи подземного королевства. Здесь царит вечная тишина, обволакивая и закладывая уши своей неестественностью. Воздух стерильно чист и лучи солнца никогда не осветят тайн, что хранит древнее озеро, заточенное под тоннами картстовых пород. Запутанный лабиринт надежно охраняет вход в сводчатый зал причудливо украшенный прозрачными кристаллами доломита и мраморными изломами. Стены пещеры испещрены наростами геликтитов, и драпировками. Тонкие цилиндрические веточки кристаллов переплетаются в сложные спирали, щетинясь хрупкими иглами, вопреки всем законам земного притяжения. Здесь холодно и темно. Здесь оживают самые потаенные и животные страхи, заставляя нервно оглядываться, высвечивая одиноким лучом переносного прожектора молчаливые сталагмиты, что словно часовые застыли вне времени. Тени порождаемые трясущейся рукой оживают, стоит лишь отвернуться, и смотрят, тяжелым взглядом буравя вам спину. Здесь нет привычных глазу ориентиров, и стрелка компаса сходит с ума. Кажется, что здесь не вступала нога человека, но в дальнем углу пещеры, у самой воды, прямо в каменистой породе чей-то рукой был вырезан грубый алтарь. Там до сих пор стоит почерневшая от времени чаша для подношений. Древние надписи, выбитые на непонятном языке, украшают постамент. В камне продолблены неглубокие ниши, длинными канавками, пробегающими по краям алтаря, они видимо служили кровостоками. Если внимательно присмотреться - то видно, что они ведут к озеру. Неожиданно тишина порождает звук. Четкий ясный звук упавшей капли. Ничего страшного просто вода. Но раньше то никаких звуков не было. И незадачливый исследователь начинает убеждать себя в том, что это естественно. Он слишком долго пробыл под землей, и его чувства обостренны сейчас до предела, рождая слуховые галлюцинации. И вот снова, но это уже больше похоже на всплеск воды. Желтый луч прожектора бесстыдно скользит по темной глади, пробуждая воды древнего озера. Теперь слышны даже удары собственного сердца, даже пульсация крови в венах, вызывая приступ страха. Но вода спокойна. Нервы – это просто нервы, успокаивает себя спелеолог и отворачивается, не замечая как, черная гладь за его спиной порождает легкую рябь. Круги медленно расходятся, нарушая ровную поверхность озера, и перекатываясь, спешат к его берегам. Невидимые капли превращаются в журчание. Постепенно к шуму бегущей воды примешивается другой звук. Исследователь качает головой, старательно отгоняя от себя свои страхи, ища спасение в давно зазубренных истинах. Он опускается на колени перед алтарем и раскладывает аппаратуру. Находку надо зафиксировать, описать и заснять. Это открытие. Он старательно не замечает тихого шепота, монотонно повторяющего какую-то заунывную фразу. Эффект «белого шума» известен и изучен давно, разработаны различные математические модели в соответствии с их временной, спектральной и пространственной структурой. Ничего страшного и ничего мистического в нем нет. Это просто вода. Несколько ламп уже закреплены, вот только свет почему-то мигает. Надо проверить батареи, они могли отсыреть. Роясь в рюкзаке, спелеолог не замечает, как в рябящем свете ламп у самой поверхности озера мелькает на мгновение, ловя черной чешуей золотые блики, чье-то длинное тело. Ведь оказывается, вода вовсе не темная, она прозрачна и чиста, а разливающуюся тьму рождает глубина подземного озера. Но ученый занят, ему предстоит много работы, ведь помимо фотографий надо сделать замер температур, влажности, взять образцы породы. Слишком сильно и громко стучит в висках его кровь, что бы он мог позволить себе отвлечься от работы. Журчание воды почти стихает, оставляя лишь голос все так же шепчущий молитвы древнему божеству. Божеству что теперь подымает свою узкую чешуйчатую голову над водой, любопытно разглядывая неожиданного гостя. Постепенно к голосу древнего заклинателя присоединяется навязчивый звон колокольчиков. Ученый замирает, это не возможно игнорировать, руки трясутся, хочется вскочить и бежать, не разбирая дороги. Только бы прочь от этого алтаря и голоса. Прочь туда где светит теплый свет солнца и щебечут птицы. Исследователь не выдерживает он встает, надеясь, что, оглядевшись и размяв затекшие колени, избавится от раздирающей его паники. Все это просто галлюцинации, разыгравшееся воображение. К поясу привязана верная жестяная фляжка, со звездой и профилем Ленина, на ее дне еще плескается маслянистый коньяк. Отличное средство если надо согреется и взбодрится духом. То что нужно. Вот только под каблуками что-то неприятно хлюпает. От удивленного взгляда вниз, фляжка едва не выпадает из вдруг ослабевших рук. Медленно пробираясь между камней к алтарю бегут прозрачные ручейки влаги. Озеро выходит из берегов разливаясь по каменистому полу пещеры. Мужчина отскакивает, наспех подбирая разложенные вещи. Тут уж не до исследований. Вода уже добралась до алтаря. Несмотря на липкий страх под землей нельзя паниковать. Нельзя, даже когда, бегущая, невесть откуда взявшаяся в кровостоках алтаря, вода мутнеет на глазах, окрашиваясь в багрянец. Нельзя, даже когда на твои плечи ложатся тонкие бледные руки, обжигая своим холодом даже сквозь теплый комбинезон. Нельзя, даже когда нежный звук колокольцев раздается у тебя за спиной, и становится ясно - что это звенят золотые заколки в черных волосах и браслеты на тонких запястьях. Нельзя, даже когда темно-зеленные глаза, кажется, сравниваются цветом с разлившейся вокруг бурлящей кроваво-красной жижей. Нельзя, даже когда крик застревает в горле и мир запрокидывается назад, и три лампы гаснут одновременно, погружая подземную пещеру в привычную ей тьму. И лишь шелест чешуек сливается с тихим журчанием темной воды. Вскоре затихает и он.
Говорят, Синюшка, Хозяйка Колодцев, очень любит гостей. Особенно когда те приносят ей золотые украшения. И очень обижается если забыть об подарке для нее. По этому никогда не бросайте в темную воду камней, иначе Синюшка вылезет и утащит вас на самое дно подземного царства. А еще говорят, в истоках речки Змеевки есть сеть пещер где старые шаманы, еще при Царской власти спрятали свое золото, вот только ходить туда нельзя – дурное там место. И ни один местный никогда не покажет вам туда дорогу, старики знают почему, но молчат. А молодым и знать не надо. Только деревенский дурачок Айан очень дорожит жестяной фляжкой со звездой и профилем товарища Ленина, что каким-то чудом выловил холодных прозрачных водах Змеевки.
В славянской мифологии Змеёвки – дочери Великого Полоза. У них у всех волосы из чистого золота и бездонные черные глаза. Все они очень худые, потому что умеют превращаться в золотых змей. В темноте они светятся. Могут проходить сквозь камень и делать из одних камней другие. Как и их отец, превратившись в змею они оставляют за собой золотой след.